Сразу извиняюсь за много букв, но мне очень-очень нужен совет. Я в отчаянии. Начну по порядку. Зовут меня Аня. Я из семьи учителей, хорошо училась в школе, всегда была правильной девочкой.
В девятом классе к нам перевелся парень. Он был проблемный, потом я узнала, что живет он только с бабушкой, отец - в тюрьме, мама пьет и живет с каким-то мужиком. Он был типичным лидером: из тех, кто подминает под себя весь класс, превращая его в наказание для учителей. Многие наши мальчики тогда подпали под его влияние - начали курить, материться, огрызаться на уроках. В общем, классический пример стадности. Девчонки же многие начали новенькому симпатизировать, хихикали, словно дурочки, каждое его слово расценивали, будто какой-то тайный знак.
Звали его Андрей. Первое время я ненавидела его. На маминых уроках он вел себя отвратительно, она переживала. И ко мне цеплялся, мол, учительская дочка, со мной выгодно дружить. И смеялся так ехидно, обидно.
Но мне было пятнадцать лет, я была ребенком, которому хотелось любить и быть любимой. А он, конечно, выделялся из остальных мальчишек.
Думаю, он почувствовал мою неумело скрытую влюбленность. Оказывается, он умел быть милым. Стал домой провожать, в щеку целовать при встрече. Подружки прям с ума сходили, завидовали мне. На маминых уроках теперь стояла такая тишина, что, клянусь, было слышно, если муха пролетит.
В 16 я отдала ему свою невинность. И ни о чем не жалела. Мне нравилось думать, что я меняю его к лучшему. Ведь именно из-за меня он не пошел в училище, а так-сяк справился с экзаменами и пошел в десятый класс. Бабулька у Андрея была мягкая-мягкая, называла нас детоньки. Наверное, из-за ее мягкости ее сын в итоге оказался в тюрьме, да и внук частенько сворачивал на кривую дорожку. Мы приходили к нему домой, его бабушке говорили, что делаем уроки, а сами занимались любовью. Потом сидели с ней, пили чай. Моим родителям эти отношения не нравились, но как же я тогда верила в Андрея! Любое плохое слово про него было для меня личным оскорблением. Я с родителями ругалась ужасно, а когда они мне поставили ультиматум и запретили с ним видеться, я через окно сбегала. Я перестала общаться со многими друзьями, стала меняться.
Мои родители и к бабушке его ходили, но толком ничего не добились. Та жила в своих иллюзиях. В итоге я пригрозила покончить с собой, если они не оставят нас в покое. Мама плакала, помню. И в итоге они смирились. Наши отношения уже никогда не стали прежними, наверное, в то время они посчитали, что потеряли меня. Частично это было правдой.
После школы я переехала к Андрею. Поступила в университет, а он ушел в армию. Я жила с его бабушкой, писала письма и ждала.
Когда он вернулся, я была на седьмом небе. Но Андрей тогда был в какой-то депрессии, он не знал, куда податься, целыми днями лежал на диване.
Вскоре, под моим давлением, попытался поступить в вуз, но не смог. Пошел в училище на автомеханика. Подрабатывали мы оба. Денег не хватало, но мне было все равно. Бывало он придет уставший, хмурый, недовольный. Поворчит, а потом обнимет, поцелует - и мне хорошо и спокойно. Как же я верила в него тогда...За эти годы он мне ни разу в любви не признался. Зато называл "родная", а мне большего не надо, о большем я не мечтала.
Мне был 21, когда я узнала, что он мне изменяет. Он даже не пытался скрыть. Так и сказал: "ее я просто трахаю". Мол, мы с ним вместе со школьной скамьи, а ему иногда хочется разнообразия. Причем он уверял, что у нас классный секс и меня он не бросит, я для него дорога. Но если дают еще, то почему бы не взять? Я спросила было ли такое прежде, он сказал, что да. За эти годы у него было больше десяти случайных девок. Мне казалось, что мой мир рухнул. Первые дни я ревела на плече его бабушки, та гладила меня по голове и приговаривала, что все мужчины такие, ничего с этим не сделаешь.
Но я не хотела терпеть. На смену отчаянию и боли пришла злость. Я в то время подрабатывала в кафе официанткой, и был там парень, который оказывал мне знаки внимания.
Я согласилась пойти с ним на свидание. Когда Андрей узнал, то избил того парня так, что его госпитализировали. Я никогда не видела его в такой ярости. С одной стороны мне было жутко, а с другой... приятно, не буду скрывать. Впервые он настолько меня ревновал. Я ему тогда сказала, что будут и другие. Что всякий раз, когда он будет заводить себе новую девку, я буду следовать его примеру. Он дал мне слово и долгие годы его держал.
После этой ситуации у нас какое-то время был второй медовый месяц. Мы были счастливы. Но все в жизни имеет свойство заканчиваться, светлая полоса в том числе.
Вскоре умерла бабушка Андрея. Он очень ее любил. Никогда в этом, правда, не признался, но на самом деле она была для него всем, его семьей. Бывало, мы голодные останемся, но для нее всегда и лекарства, и что-то вкусненькое, чтобы она не тревожилась, не знала, как бывает тяжело.
Через неделю после похорон я выяснила, что беременна. Домой не торопилась, боялась реакции Андрея. Мы предохранялись, и для меня эта нежданная беременность тоже стала сюрпризом. Он не любил детей. Всегда говорил наполовину серьезно, наполовину шутливо, что в тот день, когда я решу завести спиногрыза, нам придется расстаться. Я накрутила себя до такой степени, что боялась, как бы он не потребовал от меня аборта. Но ничего подобного. Да, он не был в восторге. Не было ни счастливых воплей, ни кружений на руках. Он в своей обычной немногословной манере сказал "ладно, воспитаем", и у меня было чувство, что с моей души свалился камень. Он стал работать в два раза больше, но все равно находил возможность и в больницу со мной съездить, и за покупками, и кушать бывало приготовит, и шнурки завязывал. Я открыла его с новой стороны и влюбилась еще раз. Теперь он был не просто обаятельным мальчиком-одноклассником. Он был моим единственным мужчиной, отцом нашего ребенка, моей опорой.
Буквально через несколько месяцев моей маме поставили диагноз рак. В те месяцы Андрей спас меня. Если бы не он, я бы, наверное, с ума сошла или потеряла нашего сына. Он следил, чтобы я ела и спала, отгораживал меня от плохих новостей, как только мог. В итоге он сам предложил продать какую-то квартиру: либо его, которая ему досталась от бабушки, либо моих родителей, съехаться, чтобы покрыть расходы на лечение.
Мы так и сделали, но денег все равно вскоре стало не хватать, все съедала терапия.
И, когда сыну нашему было восемь месяцев, Андрей уехал на заработки в Германию. Ночью перед отъездом он сказал мне, что не ждет от меня верности, не смеет просить. Сказал, что никогда не бросит сына, но вряд ли когда-то сможет стать для меня мужем, которого я достойна.
С тех пор прошло семь лет. Наш сын уже ходит во второй класс. Мама умерла еще пять лет назад после непродолжительного улучшения. Папа живет с нами.
Первое время Андрей присылал копейки, а потом все больше и больше. Ему удалось найти хорошую работу в той сфере, которую он всегда воспринимал, как хобби. За эти годы у него были другие женщины. А у меня двое мужчин. После первой близости с другим мужчиной, я плакала. Было мерзко до тошноты. А со вторым отношения были достаточно серьезные, мы даже подумывали съехаться, но я все-таки не смогла. Мое сердце уже пятнадцать лет принадлежит одному мужчине, и я сомневаюсь, что когда-либо это изменится.
Андрей приезжает каждое лето, сын его боготворит. Наши же отношения эти годы были сложными. Иногда мы пытались просто родителями или друзьями, а в некоторые годы срывались, занимались любовью, были опять семьей. Но отпускать его после этого было гораздо сложнее.
А этим летом он приехал и сделал мне предложение. Впервые признался в любви. Сказал, что наконец-то твердо стоит на ногах и хочет забрать нас с сыном к себе. Сын желает этого больше всего на свете, и я - сердцем и душой - тоже. Но разумом мне страшно. Я боюсь, что нашим отношениям никогда не суждено стать стабильными, а переживать расставания с каждым разом все сложнее.