В моих предыдущих историях я рассказывала о том, как этим летом невероятным образом познакомилась с мужчиной, который перевернул мою устоявшуюся жизнь, научил меня по-другому смотреть на то, что судьба посылает нам. Благодаря знакомству с ним я даже избежала брака с "просто хорошим парнем", который мог бы, скорее всего, стать не самым лучшим опытом для нас обоих. История закончилась на том, что мой новый знакомый, поняв, что я не могу ответить взаимностью на его чувства, уехал к своим друзьям, потом попал в больницу, и после не хотел меня видеть. Вернее, это я думала, что история закончилась, так как я не сторонница навязываться людям или, тем более, создавать вокруг себя френдзону из поклонников. Но недавно вскрылись новые подробности. Я обдумывала их так и эдак, и вот - снова пишу здесь, чтобы разобраться самой и, возможно, почитать полезные комментарии людей со стороны.
Я до сих пор не могу понять, что испытывала (или испытываю?)
Анализируя свои чувства, я натыкаюсь на полное непонимание их природы. Для меня Сева словно... какое-то неземное существо. Нет, вы не подумайте, что я имею в виду какие-то девчачьи подростковые представления через розовые очки о мужчинах как о прекрасных принцах и рыцарях! Я о другом. Дело не в том, что я его вижу каким-то особенным, дело в том, что я рядом с ним веду себя особенно! В отношениях с Севой я веду себя совсем иначе, совсем не так реагирую, чем когда-либо с кем-либо другим! Я приведу три самых ярких примера из жизни, чтобы было понятнее.
Случай первый.
Однажды вечером я занималась на кухне домашними делами, и вдруг услышала, как хлопнула входная дверь. Пошла посмотреть, что такое. Севы не оказалось в комнате. Я сразу позвонила ему, но он не взял трубку ни на первый, ни на десятый раз. Догадок, куда он мог пойти вот так внезапно, без предупреждения, у меня не было никаких. Единственная - что ему резко стало плохо, и он, не соображая что делает, рванул куда глаза глядят. Я накинула пальто поверх домашнего платья, ботинки на босу ногу - и бросилась на улицу. Полтора часа искала его, периодически набирая его номер, но там шли длинные гудки. Чем дальше, тем более ужасные картины рисовал мой до звона напрягшийся разум: Сева лежит в судорогах где-то в кустах или в подъезде, Севу убили бандиты, Сева пошел прыгать с крыши, Сева сошел с ума и забыл свой адрес... Одна версия краше другой! Параллельно мозг прокручивал, что я буду делать, если окажется, что ничего страшного не случилось: я буду плакать, ругаться, обвинять в непонимании, как я волнуюсь за него, требовать обещаний так больше не делать...
Я нашла его в одном из соседних дворов, на детской площадке. По виду живой и здоровый, Сева сидел на лавочке. "Дзынь-нь-нь!" - сказали мои натянутые нервы. Струна лопнула, где-то за горизонтом произошел камнепад, а внутри меня возникла пустота - не та, которая мучительно болит, а та, которая спокойствие и гармония. Я опустилась рядом с ним на скамейку, приобняла его одной рукой. "Севушка, с тобой всё хорошо?" "Да", - он улыбнулся, как всегда, рассеянно глядя куда-то в кусты. "Ты мой хороший, домой пойдем?" "Я пока не хочу". Я взяла его под руку, и мы, наверное, не меньше получаса так сидели, просто сидели рядом. Не знаю, о чем думал он, а я пыталась анализировать свое состояние... И никак не могла понять, почему я вообще не сержусь. Даже несмотря на то, что в духовке у меня готовится мясо, а сейчас от него наверняка остались одни угольки.
Случай второй.
Торговый центр, супермаркет. Вечер. Я и Сева стоим в очереди на кассу. Перед нами человек 10, час пик, покупателей толпа, работают две кассы, кассиры тормозят, народ весь на взводе. Вдруг перед нами вклинивается бабища с тележкой и противным голосом заявляет на весь магазин: "У меня товаров в два раза меньше, чем у вас, я спешу, я перед вами пройду". Без всяких: "Можно?", а вот так нагло: "Я пройду", и все тут. Я начинаю возмущаться, не пропускаю ее, она теряет равновесие, в меня врезается локтем, начинает орать на тему: "Люди, что ж это деется, физическое насилие в ответ на слова", сзади проталкивается ее муж с полной корзинкой продуктов, начинает поливать меня грязными матюками на тему: "Не смей трогать мою жену, трогай своего трахаля", вся очередь отводит глаза и желает вид, что их там нет, я думаю: "Ничего, я не одна, сейчас Сева его заткнет", оборачиваюсь к нему, а он... Как бы это сказать... Смотрит во все глаза на происходящее с каким-то недоумением. Я традиционных взглядов (сейчас не хочу спорить об их правильности ни с кем, ведь моя история не об этом), и всегда считала, что мужчина должен защищать знакомую даму, с которой он вместе, даже если он не ее муж, парень или близкий друг, а просто они знакомы. Раньше, в похожей ситуации, я бы на любого сопровождавшего меня мужчину, который бы так себя повел, очень бы сильно обиделась. Сказала бы ему, что он "не мужик". И еще бы сильнее обиделась, если бы потом, когда я его спросила: "Почему ты не встал на мою защиту?", он бы, как Сева в этот раз, ответил изумленно: "А зачем?" Но в тот вечер, идя домой, я не чувствовала никакой обиды.
Третий случай.
Ко мне в гости пришла подруга. О ней надо рассказать отдельно. Настя мой друг детства, мы даже ближе, чем родные сестры. Всегда всех наших мужиков, начиная с детсадовского возраста, мы с ней обсуждали без стеснения. Все их достоинства и недостатки, интимные свойства и перспективы.
И вот, Севу я познакомила с Настей, мы выпили по чашечке чая, он ушел спать в комнату, а мы сидели с подругой на кухне, пили чай с бальзамчиком, закусывали испеченным мной по этому случаю тортиком, она сидела на диванчике спиной к двери, а я, стоя к двери вполоборота, резала себе на завтра салат, чтобы взять на работу. Настя, конечно, интересовалась, кто такой "этот Сева", откуда он взялся, и как наличие мужчины, спящего в моей комнате, монтируется с наличием у меня жениха. (На тот момент мы с Андреем еще не разошлись.) Я своей подруге полностью доверяю, она искренне переживает за меня, вразумляет и пинает в сложных случаях, и вместе нами съеден не один пуд соли. Я хочу сказать, она не тот человек, который пойдет трезвонить о моих секретах. И я, конечно, рассказала ей всю историю про Севу.
Настя сообщила, что она заметила, как Сева на меня смотрел, и что она опасается, как бы у нас дружба не перешла в нечто большее. Она не считала, что я должна непременно стать женой Андрея, но, по ее словам, Сева был еще менее подходящей партией для меня. Потому что от него нельзя рожать детей, он все равно не проживет долго, а до этого мне, возможно, придется за ним еще и выгребать горшки, и я достойна лучшей судьбы, чем жалкий беспомощный инвалид... В этот самый момент я краем глаза увидела, что в коридоре стоит сам Сева. Не знаю, подслушивал он нарочно или нет, но что он все это слышал - факт. Буквально пара секунд молчания, когда я поймала взгляд его большущих черных глаз, и мне показалось, что в них в этот момент разверзлась бездна отчаяния... Мне захотелось броситься к нему, обнять, как-то утешить, сказать, что всё это неправда, что он отличный парень, несмотря ни на что! И тут же он вошел в кухню, громко и бодро спрашивая, можно ли ему съесть еще кусок торта, а то что-то не наелся, а на голодный желудок ему плохо спится... Я увидела, что Настя покраснела. Это был один из тех неловких моментов, когда всем все ясно, но все делают вид, что ничего не случилось, хотя понятно, что после такого случая останется очень тяжелый осадок...
Сева взял себе кусок торта, уселся на диван, закинул ногу на ногу и невозмутимым тоном заявил что-то такое: "Все, что ты говорила, Настя, я бы первый сказал, если бы моя сестра выбрала в мужья кого-то вроде меня. Как хорошо, что мы с Юлей просто друзья, у нас взаимовыгодное сотрудничество, и она вне опасности". После он рассмеялся, рассказал какой-то глупый анекдот на тему женской дружбы, еще какую-то историю с работы... Вроде бы, сгладилась ситуация. Но я смотрела на Настю и не понимала, как у нее мог повернуться язык говорить такое про Севу... Нет, все это правда, я сама знала, сама думала об этом, но... Это же не какой-то там еще один мужик и кандидат в партнеры или мужья, как бывало в юные годы, это Сева! "Мой маленький инопланетянин", как я иногда называла его - конечно, про себя, не вслух. ))) Во мне все больше разрасталась волна обиды, гнева, я уже чуть ли не ненавидела Настю... Закончилось тем, что я скомкала беседу, сослалась на то, что мне нехорошо от выпитого, и проводила Настю. Когда я вошла в комнату и легла в "нашу" постель, я не выдержала - погладила Севу по плечу. Но он уже крепко спал. Или делал вид, что спит.
В ту ночь я заснула под утро. Не дали спать мысли о том, почему же Сева вызывает у меня такие странные... Нет, не чувства. Странное поведение. Что это: жалость, или материнский инстинкт, или всё же..
Как отличить одно от другого, да и нужно ли отличать? Столько вопросов, и ни одного ответа...
А теперь об обстоятельствах, которые заставили меня снова вытащить всю эту историю из жизненного архива, снова начать обдумывать и раскладывать по полочкам.
В последний раз, когда я общалась с Севой, он прислал мне очень длинное проникновенное письмо, в котором писал, что за все благодарен, что такие, как он, только для того и существуют, чтобы быть испытанием для хороших людей, и что он мне желает счастья теперь, когда он больше не моя проблема.
А через некоторое время он попал в больницу с особенно тяжелым приступом, как мне сказали его друзья, у которых он жил после того, как съехал от меня. В этом не было ничего неожиданного, я ведь знала, что Сева болен, и нечто подобное могло с ним случиться и раньше и позже. Я звонила ему, предлагала приехать в больницу, но он был против, и я решила, что, может быть, ему так легче, и перестала навязываться.
Но позже меня вызвали в полицию для дачи показаний. Для меня как камнем по голове было: Сева повесился... В квартире своих друзей, ночью, в ванной, привязал собачий поводок к держателю для душа, и... Жена хозяина квартиры, севиного друга, нашла его уже посиневшим, с торчащим изо рта языком. Но он еще дергал ногами, ребята достали его из петли, начали откачивать, и вот тогда у него случился тот приступ. Так что они, по сути, мне не так уж и лгали, так, всего лишь умолчали кое о чем... Севу быстро доставили в больницу, оказали необходимую помощь, и поэтому он на следующий день был даже способен сказать мне два слова по телефону, из-за чего я ничего и не заподозрила. Разумеется, в тогдашнем его состоянии он и не мог хотеть меня видеть... Хотя если бы я знала, я прилетела бы к Севке тут же... А может быть, это и к лучшему, что я не знала.
Я не могла не спросить у севиных друзей "шо за фигня". Спросила. Он сам, как только пришел в себя, попросил ничего мне не рассказывать. В больнице и всё! Бывает, пройдёт. Потом они долго мялись, и спросили, не могу ли я забрать севкины вещи у них. Сколько он проведёт в больнице, никто не знает, они точно не хотят, чтобы он жил снова у них, потому что у хозяйки психологическая травма, а им нужны деньги, и они хотели бы сдать комнату кому-то там ещё, а севины вещи мешают...
И вот, мы подобрались к сути проблемы. Если коротко, то. Человек, который любил меня, пытался свести счёты с жизнью из-за меня. Нет, я не считаю себя виноватой, не подумайте, да и он не винил меня, насколько я поняла. Он это сделал из-за чувства ненужности и беспросветности, которое стало следствием его болезни, отсутствия поддержки близких (за неимением близких), множества стрессов за последнее время... Я уверена, что в психиатрической клинике, где он сейчас, его подлечат, приведут в порядок, и избавят от желания умереть. Но какой в этом смысл, если в его жизни всё останется так же? У него нет денег, кроме нищенского пособия по инвалидности. Он вряд ли первое время сможет устроиться на работу. Нет жилья. Нет родных. Самые близкие друзья не хотят даже его вещи у себя подержать. Он выйдет из больницы, и? Месяц, два, полгода или год он, может быть, будет держаться, а потом выйдет в окно или придумает еще какой-то способ.
Что могу сделать я? Самое простое - забрать его домой. И вместе с тем - самое сложное. Ведь он любит меня. Или, может быть, уже ненавидит? Как бы не сделать хуже. Если бы мы были просто друзьями, было бы легче. Но здесь? Я сама только что написала целую простыню о том, что не знаю, как отношусь к Севе. Если всё же с моей стороны это окажется не любовь, цена за прояснение может оказаться слишком высокой. Если любовь - я не знаю, хватит ли её, готова ли я совершить такой ответственный шаг как взятие на себя ответственности за такое драгоценное явление, каковым является для меня жизнь и любовь этого человека.
Вот почему я сейчас чувствую себя на перепутье. Или даже сидящей в утлой лодчонке посреди реки, которая раздваивается на два стремительных потока, левый из которых уходит в пещеру с неизвестным содержимым, а справа слышен рёв водопада...