Он такой...
Он такой, что спаси меня, Боже,
Если сгину в горячих объятьях.
Губы нежно касаются кожи,
И на простынь спускается платье.
Две души в полумраке утонут,
Поцелуи всё ниже и ниже…
Он такой, что нырнула бы в омут
С головою, к чертям поближе.
Отдала бы и сердце, и руку.
Мы не вместе. Так в чём же причина?
Я – в капкане порочного круга,
Он – давно несвободный мужчина.
Разум шепчет: «Влюбляться не надо,
Страсть опасное, знаешь ли, чувство!».
Не оставить следы от помады
На рубашке – почти что искусство!
Ночь тихонько все двери закроет,
И опять не уснуть до рассвета…
Даже самой холодной зимою
Между нами случается лето.
Утром тихо заплачу в подушку.
Как кольцо? Подошло невесте?
Он такой, что, пожалуй, душу
Отдала бы за вечер вместе.
Если сгину в горячих объятьях.
Губы нежно касаются кожи,
И на простынь спускается платье.
Две души в полумраке утонут,
Поцелуи всё ниже и ниже…
Он такой, что нырнула бы в омут
С головою, к чертям поближе.
Отдала бы и сердце, и руку.
Мы не вместе. Так в чём же причина?
Я – в капкане порочного круга,
Он – давно несвободный мужчина.
Разум шепчет: «Влюбляться не надо,
Страсть опасное, знаешь ли, чувство!».
Не оставить следы от помады
На рубашке – почти что искусство!
Ночь тихонько все двери закроет,
И опять не уснуть до рассвета…
Даже самой холодной зимою
Между нами случается лето.
Утром тихо заплачу в подушку.
Как кольцо? Подошло невесте?
Он такой, что, пожалуй, душу
Отдала бы за вечер вместе.