Когда началась война с Чечнёй в 95 году, мы с моим ныне покойным братом Женечкой мирно сидели и играли в куклы. На тот момент ему было 14 лет, а мне - 2 с половиной. Вдруг - грохот, крик, визги... Наш дом стал сотрясаться в конвульсиях, как травинка на ветру.
Грохот стоял невыносимый - такой, что закладывал уши. Я ничего не понимала - сидела с вытаращенными глазёнками и удивлённо осматриваясь по сторонам, закрывала уши от шума.
Звяк!
Сзади что-то разбилось. Я оглянулась, и увидела осколки любимого маминого графина - синенького, с блёстками по краям и нарисованными цветочками...
Что происходит...
Что случилось...
Мысли полностью затуманили мою голову, я сидела, смотрела на осколки графина и что-то невнятно бурчала себе под нос. Между тем дом сотрясся ещё один раз и к останкам синеньких осколочков прибавились ещё прозрачные - снаряды задели окно и то разлетелось вдребезги.
Женька что-то кричал.
Я не понимала, что.
Моё сердце сжалось, точно котёнок, которого мы с ним однажды подобрали, ведь я поняла, что всё это значит. Об этом слове мне часто говорила моя Мама - (стёрто) Ли, когда читала мне книги. Говорила, что войны никогда не будет и будет только мир. Она обещала...
"Это война, - пронеслось в голове и я разревелась. Громко.
Кто-то подхватил меня за подмышки. Это оказалась Мама.
Мы с Женечкой и пробежали на четвереньках, пока Мама закрывала нас от осколков. На лицо то и дело капало что-то красное. А когда послышался треск, всю меня ослепила яркая белая вспышка и адская жгучая боль. Всё было, как в пелене - меня снова кто-то подхватил на руки, что-то кричал...
Глухим звуком отдавались удары.
Когда я пришла в себя, я увидела Женечку, нависавшего надо мной. Его лицо и тело было в чём-то красном, а глаза мокрыми от слёз. Он что-то шептал.
Увидев, что я очнулась, Женечка разревелся. Только не понятно как - от радости, горя или всё вперемешку. А после пошарил в кармане порваных штанов что-то, и, вынув блестящую белую круглую штучку, что-то лихорадочно стал ей шептать.
Тресь...
И потом произошло нечто.
Штучка перевернулась, крутанулась вокруг оси, пиликнула и, увеличиваясь в размерах, стала похожа на большую белую муху с прозрачными крыльями. Я забоялась и попыталась удрать.
Муха вырвалась из рук, схватила меня за платьице и я поняла, что отрываюсь от земли.
Женечка сидел на полу, глядя на меня своими иссиня-голубыми глазами. Его рыжие волосы слиплись, а нос и глаза покраснели. В последний момент тот ухватил меня за руку, а после, пригладив мои рыжие волосы, прошептал:
-Луиз.. Я тебя очень, очень люблю, сестричка. Пока.
-Как - "пока"? - удивилась я, не предугадывая, что этот момент станет последним в моей жизни, когда я в последний раз увижу своего брата.
-Так - пока.. Ну, отцепись же от меня, - и утирая рукавом нос, попытался отцепить меня от рубашки. Муха тащила всё сильнее.
-Нет! Стой! Давай со мной, Зхеня (я плохо говорила букву "Ж", когда была маленькой)!
Наконец, Женечке удалось оторвать меня от его рубашки и я, с криками "Зженя-я-я, сто-о-о-ой!!!" понеслась к оконной раме. Вот дом удаляется, и я вижу у окна мальчишеский силуэт. Женечка машет мне рукой и грустно улыбается.
Сзади что-то грохает и я отворачиваюсь.
Меня ослепляет белая вспышка.
.
.
.
Луиза Ли, 2004, 12лет
.
Записки в школьной тетради, найденной после уборки дома.
Я думала, что это детские на тот момент мои фантазии, но когда вспомнила задорное лицо Женечки, разревелась.
Когда я отвернулась,в эту секунду попал снаряд в дом, где стоял Женечка.
---------------------------------------------------------------------------------------------