Дружба с творческими людьми – она как зеркало: в свете их достоинств и недостатков видишь, в первую очередь, себя. Когда все эти личности собираются скопом в одном месте, они немного утомляют, а так – получается общение на позитивной волне. Раньше мне очень везло на художников. В их числе были как вольные художники, так и прочно стоящие на антиобщественных позициях художники не очень вольные.
Когда их возраст приблизился к 40 годам, эпатаж либо иссяк, либо приобрел новые формы. Один джентльмен, будучи еще по-маяковски красивым двадцатидвухлетним, поразил меня до глубины души, когда явился в оргкомитет заштатной выставки и заявил, что сейчас порежет нас всех канцелярскими ножницами и сделает из получившихся фрагментов смешной коллаж. А пока мы носились с его полотняно-масляными работами, в то время как на стенах ДК даже клейма было негде поставить, не то что картину повесить, тонко организованный молодой человек негодовал и скакал по вестибюлю верхом на стуле, размахивая вырванными драценами. После его визита я закапывала корни драцен обратно в горшок, а директор ДК пила валокордин. Прошло 15 лет, и амбициозный художник тихо рисует в маленькой студии за еду, одергивая меня за руку, когда я напоминаю ему о былых выходках.
Несомненно, таких типажей как он и сейчас полно в художественном колледже. Ходят разукрашенные, Наполеонами представляются, флэшмобят, самовыражаются в пылу страстей. В основном никого не трогают и после учебы делают этюды или подрабатывают в парках написанием портретов. Пересекаюсь с ними иногда, когда бываю у мастеров на уроках живописи. А вообще мне не хватает то времени, то терпения на регулярное посещение занятий.
Музыканты и поэты неразрывно связаны друг с другом. Песенники, как правило, сами неплохо владеют музыкальными инструментами. Инструменталисты пробуют себя в литературе. Некоторые ребята, с которыми я училась в одной музыкальной школе, впоследствии преуспели. Один из них живет в США и продолжает заниматься классической музыкой. Те, что остались в России, тоже востребованы и сочиняют что-то новое. Одноклассница, которая сейчас преподает скрипку и сольфеджио, напротив, полагает, что у нее жизнь не удалась, а я счастливая, поскольку играю, когда сама захочу. Благодаря улице и социальным сетям у меня появляется много новых знакомых, работающих в различных направлениях. Общаюсь с металлистами и с электронщиками. С интересом наблюдаю, как этно-фьюжн коллективы сочетают народные инструменты с электрогитарами, компьютерами и электронными клавишными.
Отсюда возникает эффект пресыщения. Например, мне присылают на стену или по электронке свою музыку: ну, послушай. Потом еще и еще… Первые работы творческого коллектива я слушаю, и мне интересно, а дальше их альбомы перестают так впечатлять, становясь однообразными, несмотря на рост сыгранности участников и качества записи.
Одаренный электронщик постоянно пишет мне сообщения с богатыми музыкальными примерами, приправленные научным языком. Взяли сигнал определенной формы и частоты, разбили на отрезки, смешали с сигналом другой формы и получили результат. Плюс ко всему присылает фотографии, как он проектирует и паяет в домашних условиях очередной синтезатор или контроллер. Я не понимаю большинство тех вещей и процессов, которые молодой человек красочно описывает, но стараюсь поддержать творчество. Отвечаю ему собственными словами, где увеличить паузу, добавить легкости, сделать эмоциональный подъем. Потом озадаченный, но воодушевленный новатор неделю-другую перезаписывает произведение с учетом моих пожеланий.
Количество эльфов-гитаристов, что побренчали там, побренчали сям, я уже не считаю, за исключением нескольких особо выдающихся. И чем молодые творческие личности неординарнее, чем больше возвышаются над серой массой, тем сложнее им устроить свою личную жизнь. Долго сочувствовать людям, страдающим от неразделенной любви, я тоже не могу. Для этих целей существуют носовые платки, жилетки, жилеточные пистолеты и, в крайнем случае, психоаналитики с психотерапевтами. Ясно одно. Если парень мне рассказывает о том, что написал тысячу оригинальных сонетов тысяче девушек, и половина из них ему не ответила, а половина огрызнулась, то что-то здесь происходит неладное.
Знакомый, талантливый молодой флейтист, еще совсем недавно добивался меня. Но мне было 35 лет, а ему 21, поэтому я относилась к парню снисходительно, ощущая большую разницу в возрасте и уровне зрелости мышления. Мы общались в кругу друзей, посещали мероприятия, и к себе я его не приближала. А он был на грани самоубийства. С ровесницами у него тоже ничего не выходило, хотя молодой человек вполне культурный, в отличие от некоторых. Невоспитанные девушки и букетами в него швырялись, и лицо ему расцарапывали, и расправой угрожали, а он так и ходил немного растерянный, но не теряющий надежд на лучшее. Воспитанные девушки просто почему-то игнорировали, так что первое свидание становилось последним. Потом он, наконец, женился на красавице, но она из сектантской семьи. Его по уши втянули в странные верования.
Зрелые музыканты в подавляющем большинстве перегорели страстями. Несколько раз женились и развелись, приобрели кучу вредных привычек и стали относиться к жизни несколько цинично. Их странности больше не воспринимаются как большое зло или сумасшествие. Да, мужчины врут. А потом читай истории, как богатый вдруг оказался бедным, щедрый - жадным, хотящий – немогущим, холостой – неохолощенным. Эта черта присутствует и у творческих людей. В любом городе можно найти музыканта со старым «Мерседесом», утверждающего, что это – «Мерседес» Высоцкого. Знал ли Владимир Семенович, что у него такой богатый автопарк, состоящий из сотен машин? Другой предмет поклонения – гитара Кирка Хэммета или любой другой знаменитости. Десятки гитаристов рассказывают мне одну и ту же историю, как приехали из провинции на концерт мировой звезды, и звездный собрат прямо на сцене подарил им свой инструмент. Нужно сказать, что существуют авторизированные гитары, подписанные руками знаменитых музыкантов и продающиеся ограниченными тиражами, но еще больше выпускается массовых подделок. На мой взгляд, если человек – большой самородок в плане творчества, то неважно, насколько он склонен приукрашать события из своей жизни. По всей вероятности, эти маленькие детали представляют для него ценность.
Психопаты, асоциальные личности, пьющие, употребляющие наркотики среди моих знакомых тоже присутствуют, хотя и в малых количествах. Совместное провождение времени может принести немало проблем. Есть, к примеру, специалист по фаер-шоу, с детства отличавшийся поджогами, взрывами и конструированием опасных предметов. Хорошо играет на гитаре, басе и барабанах, но на рок-фестивалях предпочитает крутить пои, выплевывать огонь и жонглировать факелами. Говорит, что хороших барабанщиков много, посредственных еще больше, а безупречного фаерщика нужно поискать. Огненный факир путешествует по всему миру, демонстрирует людям ремесло. Мне хватило впечатлений надолго от одного перелета в Египет вместе с ним. Он, конечно, зарабатывал достаточно для того, чтобы мы каждый день питались в ресторанах, но однажды дело пошло не так.
На улице какие-то местные прицепились к нам, начали свистеть в мою сторону, мой знакомый тоже им ответил. Потом мы зашли в кафе, и пока я изучала меню, не заметила, что все посетители покинули заведение, почуяв неладное, а те агрессивные сабжи заодно с персоналом кафе окружили нас и перекрыли выход. Даже не успела подумать о чем-либо еще, как приятель сунул кому-то прямо в лицо огненный фитиль, схватил меня на руки и вынес на улицу. Он порывался нанести визит еще раз, окончательно спалить кафе и публично казнить нападавших, и неизвестно, сколько времени еще его смогла бы удерживать наша тургруппа, пока внутренний голос не подсказал ему, что огонь нельзя осквернять, поэтому все остальные стычки на территории чужой страны фаерщик осуществлял сравнительно мирно, то есть на кулаках.
Студент из моего дома талантлив, сам собирает автомобили, занимается научно-техническим творчеством, но в повседневной жизни ведет себя как быдло, нецензурно выражается, буянит по ночам. Этот парень сам с собой не в ладах. Не так давно сорвался на меня трехэтажным матом, когда я попыталась сделать ему замечание. Я даже не представляю, какая женщина сможет его изменить. Настолько он неуживчивый человек с редкими минутами просветления.
Вряд ли вписываются в общественные устои руферы, фриганы, любители копанины. Первые приглашают меня на крыши, обещая красивые виды с фотосессиями и позитивными впечатлениями, а потом, как только на площадке набирается массовка, показывают «Смотрите туда!» А там экстремальные товарищи скатываются с крыш зданий без страховки, кувыркаются, перепрыгивают с одного здания на другое. Проделывают опасные трюки не только безбашенный молодняк, но и взрослые дядьки, которым и 35 лет, и 38. Фриганы ничем таким особенным не выделяются, кроме навязывания своего образа жизни. А копатели перекапывают землю не для того, чтобы увековечить память предков, а ищут артефакты, которые можно продать или положить к себе в коллекцию. В последнее время встречаю их все реже, самый пик наблюдался в 2005-2009 гг. Пару лет назад по берегам рек еще бродили философствующие сабжи с поисковыми магнитами, но и они постепенно исчезли. Мне на память подарили один магнитик и несколько безделушек. На набережных остаются молодые компании с гитарами, художники-пейзажисты и редкие задумчивые ваганты. Иногда не знаешь, то ли тусоваться в случайной компании молодых талантов, то ли возраст уже не позволяет.