Графский клад.
Графский клад.
Сумерки на глазах заполняли высокие заросли одичавшей сирени,разросшейся по всему ущелью, погружая в темноту
и нашу двухспальную солдатскую палатку, среди них.Последние удары сапёрных лопат нарушали ещё наступающую
тишину на развалины графского поместья, мы завершали исследовать намеченный на день участок земли, вернее битых
камней от стен и осколков глиняной черепицы крыши, обвалившихся во внутрь фундамента большого амбара для хранения
зерна.Здесь где то в этом амбаре граф Тюфляев спрятал шкатулку с семейными ценностями, закопав её в земляном полу до
прихода красных и своего ухода в горы с группой белогвардейцев не успевших эвакуироваться на пароходах в Крым.
Эту историю мы знали от старичка с соседней деревни, ещё в нашу юность рассказанную нам, и о том что к нему лет
через восемь после второй мировой войны из за границы заявился сын графа, с которым они и искали клад. Но в амбар
во время войны и в само здание попали авиационные бомбы разрушив их практически вместе с фундаментами. Выкопали они
тогда яму с метр глубиной предположительно в углу амбара в котором и указывал граф своему сыну, но не чего так и не
нашли, после чего гость деда уехал навсегда.Такой же результат был и у нас в первый день раскопок рядом с их ямой.
Уходили к палатке уже в сплошной темноте, под робкое ещё завывание шакалов в дали по руслу речушки за заброшенным
садом, которые уже в полночь выли во всё горло вокруг палатки, вызывая скорее всего больше раздражение чем страх,
пришлось несколько раз стрелять из ружья что бы угомонить их хотя бы не на долго. Лёжа в палатке вдвоём под
светом шахтёрского фонаря, мы ещё и ещё раз разбирали рассказ деда пытаясь определить точнее их просчёты и наши за
этот не удачный день, хотя в углу палатки лежал помятый позеленевший самовар без одной ручки и крышки, пару
мельхиоровых потемневших столовых ложек и ещё из находок серебряный не большой ромбовидный кулон, на котором
была выгравирована летящая ласточка и надпись под ней ( Я ВЕРНУСЬ ). Одно мы совершенно упустили из рассказа деда и
оно скоро напомнило о себе. Враз затихли все шакалы в округе, и в наступившей гробовой тишине не далеко от палатки
раздался жуткий одинокий хриповатый вой, мурашки тут же забегали по нашей коже и руки машинально потянулись к ружью.
Вот тогда мы и вспомнили то чему не придавали значения в рассказе деда, ( днём он говорил копать они не могли,
так как каждый день рядом на тогда ещё чистых не заросших полянах у двух родников с кристально чистой ледяной водой
отдыхали люди местные и приезжие на машинах, и им тогда не чего не оставалось делать как копать по ночам.На вторую
ночь их напугал жуткий вой и они вскоре увидели рядом на развалинах усадьбы на фоне лунного ночного неба огромного
лохматого пса воющего злобно с хрипом на них, убегали говорил дед не чуя ног под собой бросив инструмент в яме,
уже дома у деда сын графа признал в том псе их семейную собаку большой кавказкой породы, любимицу графа.
И вот она снова здесь, с тем же жутким хриплым воем, мы слышим как под её лапами ломаются сухие ветки на земле
и сидим не в состоянии пошевелится, как будто в параличе. Уже было слышно сквозь тонкую брезентовую стенку палатки
клокочущее дыхание между воем этого зверя.Напарник сидел сжавшись как будто бы ожидая удара с верху, прижав к себе
охотничье ружьё в верх стволом, мне показалось что его лицо было синего цвета а чёрные не моргающие глаза смотрели
в ужасе на не застёгнутый вход в палатку. Рюкзак! он лежал в изголовье моего ложе, в нём красная армейская ракета...
сбросив оцепенении я тут же выхватил из него ракету и не думая не о чём выскочил из палатки выстрелив в то место
от куда был слышен вой. Красное зарево как сварка озарило всё вокруг, ракете металась с шипением между старых
стволов кустов сирени и лещины, собака да именно собака её огромный силуэт метнулся и исчез не добегая темноты.
Ракета сгорела оставив кое где тлеющие сухие листья, а по ущелью в низ удалялся и затихал этот жуткий вой, звенящий
в ушах и после его исчезновения. Нестерпимо хотелось уйти с этого места, но идти в ночь по направлению к посёлку
куда удалился и где пропал зловещий вой не было ни какого желания. Ждали не сомкнув глаз до утра,напарник кое как
разговорился после пары стопок взятой на всякий случай с собой пол литры водки, а она лежала в моём рюкзаке, утром
по дороге даже рассмеялись, перепутай я ракету с бутылкой и выбеги к собаке на встречу она сама бы наверное
попутала от такого сюжета.Больше мы за этим кладом не ходили.
Сумерки на глазах заполняли высокие заросли одичавшей сирени,разросшейся по всему ущелью, погружая в темноту
и нашу двухспальную солдатскую палатку, среди них.Последние удары сапёрных лопат нарушали ещё наступающую
тишину на развалины графского поместья, мы завершали исследовать намеченный на день участок земли, вернее битых
камней от стен и осколков глиняной черепицы крыши, обвалившихся во внутрь фундамента большого амбара для хранения
зерна.Здесь где то в этом амбаре граф Тюфляев спрятал шкатулку с семейными ценностями, закопав её в земляном полу до
прихода красных и своего ухода в горы с группой белогвардейцев не успевших эвакуироваться на пароходах в Крым.
Эту историю мы знали от старичка с соседней деревни, ещё в нашу юность рассказанную нам, и о том что к нему лет
через восемь после второй мировой войны из за границы заявился сын графа, с которым они и искали клад. Но в амбар
во время войны и в само здание попали авиационные бомбы разрушив их практически вместе с фундаментами. Выкопали они
тогда яму с метр глубиной предположительно в углу амбара в котором и указывал граф своему сыну, но не чего так и не
нашли, после чего гость деда уехал навсегда.Такой же результат был и у нас в первый день раскопок рядом с их ямой.
Уходили к палатке уже в сплошной темноте, под робкое ещё завывание шакалов в дали по руслу речушки за заброшенным
садом, которые уже в полночь выли во всё горло вокруг палатки, вызывая скорее всего больше раздражение чем страх,
пришлось несколько раз стрелять из ружья что бы угомонить их хотя бы не на долго. Лёжа в палатке вдвоём под
светом шахтёрского фонаря, мы ещё и ещё раз разбирали рассказ деда пытаясь определить точнее их просчёты и наши за
этот не удачный день, хотя в углу палатки лежал помятый позеленевший самовар без одной ручки и крышки, пару
мельхиоровых потемневших столовых ложек и ещё из находок серебряный не большой ромбовидный кулон, на котором
была выгравирована летящая ласточка и надпись под ней ( Я ВЕРНУСЬ ). Одно мы совершенно упустили из рассказа деда и
оно скоро напомнило о себе. Враз затихли все шакалы в округе, и в наступившей гробовой тишине не далеко от палатки
раздался жуткий одинокий хриповатый вой, мурашки тут же забегали по нашей коже и руки машинально потянулись к ружью.
Вот тогда мы и вспомнили то чему не придавали значения в рассказе деда, ( днём он говорил копать они не могли,
так как каждый день рядом на тогда ещё чистых не заросших полянах у двух родников с кристально чистой ледяной водой
отдыхали люди местные и приезжие на машинах, и им тогда не чего не оставалось делать как копать по ночам.На вторую
ночь их напугал жуткий вой и они вскоре увидели рядом на развалинах усадьбы на фоне лунного ночного неба огромного
лохматого пса воющего злобно с хрипом на них, убегали говорил дед не чуя ног под собой бросив инструмент в яме,
уже дома у деда сын графа признал в том псе их семейную собаку большой кавказкой породы, любимицу графа.
И вот она снова здесь, с тем же жутким хриплым воем, мы слышим как под её лапами ломаются сухие ветки на земле
и сидим не в состоянии пошевелится, как будто в параличе. Уже было слышно сквозь тонкую брезентовую стенку палатки
клокочущее дыхание между воем этого зверя.Напарник сидел сжавшись как будто бы ожидая удара с верху, прижав к себе
охотничье ружьё в верх стволом, мне показалось что его лицо было синего цвета а чёрные не моргающие глаза смотрели
в ужасе на не застёгнутый вход в палатку. Рюкзак! он лежал в изголовье моего ложе, в нём красная армейская ракета...
сбросив оцепенении я тут же выхватил из него ракету и не думая не о чём выскочил из палатки выстрелив в то место
от куда был слышен вой. Красное зарево как сварка озарило всё вокруг, ракете металась с шипением между старых
стволов кустов сирени и лещины, собака да именно собака её огромный силуэт метнулся и исчез не добегая темноты.
Ракета сгорела оставив кое где тлеющие сухие листья, а по ущелью в низ удалялся и затихал этот жуткий вой, звенящий
в ушах и после его исчезновения. Нестерпимо хотелось уйти с этого места, но идти в ночь по направлению к посёлку
куда удалился и где пропал зловещий вой не было ни какого желания. Ждали не сомкнув глаз до утра,напарник кое как
разговорился после пары стопок взятой на всякий случай с собой пол литры водки, а она лежала в моём рюкзаке, утром
по дороге даже рассмеялись, перепутай я ракету с бутылкой и выбеги к собаке на встречу она сама бы наверное
попутала от такого сюжета.Больше мы за этим кладом не ходили.