В старинных сказках часто встречается упоминание отрубленной головы, которая, казалось, после отделения от тела жила в течение нескольких секунд — моргала, меняла выражения лица и даже пыталась говорить.
Во время Французской революции палач поднял отрубленную голову Шарлотты Корде, убившей политика Жан-Поля Марата, в воздух и ударил по её щеке. Свидетели утверждают, что Корде посмотрела на палача, и на её лице в этот момент проступило безошибочно узнаваемое выражение отвращения.

В 1989-м году, ветеран войны рассказал, что видел, как его другу оторвало голову в автокатастрофе. По его словам, на лице жертвы было написано сначала выражение шока, затем ужаса и горя, а глаза смотрели на своё лежащее в стороне тело.

Несмотря на то, что такие истории встречаются довольно часто, врачи назвали бы возможность такого события маловероятной. В момент обезглавливания мозг страдает от резкого падения артериального давления, и, поскольку быстро теряет при этом кровь и кислород, переходит в состояние комы, даже если до фактической смерти пройдёт несколько секунд.

Правда, недавние эксперименты на животных подтвердили правдоподобность всех этих историй. В 2011-м году голландские ученые подключили электроэнцефалограф к мозгу мыши, которую затем обезглавили. Прибор показал, что мозг был активен в течение почти четырёх секунд — это указывает на сознательную деятельность мозга в течение этого времени. Если это правда, то этого времени вполне достаточно для страшного переживания — провести четыре секунды в сознании и увидеть большую часть того, что в тот момент вас окружает.

А вот в историях, в которых отрубленные головы пытаются говорить, речь идёт, по всей вероятности, о телесных рефлекторных движениях. Действительно, оторванные конечности могут дёргаться из-за мышечных рефлексов, а в случае с головой рефлексивная область мозга, называемая экстрапирамидной системой, воспроизводит некоторые выражения лица или позволяет двигаться губам. Эта же область мозга является причиной появления выражений бессознательного страха, отвращения или презрения, порой наблюдаемых у грудных младенцев.