Немецкий фотограф Джеско Дензел — о богатстве рыбаков, воровстве полиции и нелепых смертях на острове Мигинго.


Мигинго — остров, который находится в водах африканского озера Виктория. Его площадь равна половине футбольного поля, а население не превышает 150 человек. Последние 20 лет Мигинго является предметом горячих территориальных споров между Угандой и соседствующей Кенией. Из-за этого конфликта ни одна из двух стран не может включить его в свой состав, что даёт право считать Мигинго относительно автономной территорией. Плата за такую автономию — деньги, которые остров одновременно платит в бюджеты Уганды и Кении. Но даже при таких суровых налогах доходы местного населения в разы выше, чем у их сограждан на материке.


— О существовании острова Мигинго я узнал из заметки в The New York Times. Но фотографий с острова нашлось очень мало. Так возникло острое желание рассказать миру об этом явлении. То, что с визуальной точки зрения фотографии получатся сильными, я понимал заранее. Но думаю, что жюри, предоставляющее мне грант, в первую очередь руководствовалось не картинкой. Мигинго — социальный, экологический и политический прецедент.
В середине 60-х годов в озере Виктория начали разводить нильского окуня, что привело к исчезновению двухсот видов более мелких рыб, обитающих в водоёме. Постепенно нильский окунь стал главным экспортным товаром региона, а местная экономика подчинилась новым правилам. Крупные международные корпорации потеснили мелких рыбаков, фактически сделав их экономическими беженцами. Мы в Германии привыкли видеть нильского окуня на тарелках в каждом доме и никогда не задумывались, какой ценой он на них попадает.

Путешествие на Мигинго стало для меня возможностью увидеть созревание капиталистического общества в миниатюре. По местным меркам рыбаки действительно зарабатывают довольно много: заработок на острове в несколько раз больше, чем на материке. Рыбакам платят наличными. Кроме того, на самом острове развилась какая-никакая инфраструктура, и теперь здесь можно жить месяцами. А бедственное положение в Уганде, Кении и Танзании побуждает всё большее количество людей приезжать на Мигинго.


Мне удалось реализовать этот проект благодаря гранту Габриеля Грюнера, а позднее наши снимки были опубликованы в ZEITmagazin. В столице Кении Найроби мы нашли проводника, который раньше работал на Мигинго. Он должен был помочь нам добраться до острова, но долгое время не мог получить разрешение от угандийских властей. Так что даже по прибытии в Кению мы не знали, сможем ли беспрепятственно попасть на Мигинго. На самом острове мы провели неделю. Иногда ночевали в местных лачугах, но пару раз уезжали на ночь в хостел в двух часах езды от острова, а на следующее утро возвращались обратно.


Самые суровые ребята на Мигинго — это угандийские полицейские. Территория острова и связанные с ней права на вылов рыбы давно стали предметом разногласий между Кенией и Угандой. И хотя Мигинго принято считать кенийским островом, на нём работает угандийский полицейский участок. Каждое утро мы должны были появляться в нём для разговора с местными копами. Вскоре мы заметили, что они всюду следуют за нами, а после допрашивают людей, с которыми мы разговаривали в течение дня. После таких мер люди стали очень немногословными. Местные рыбаки не раз жаловались нам, что эти самые угандийские полицейские время от времени крадут их улов.


Честно говоря, атмосфера на острове была несколько напряжённой, а местные жители показались мне зажатыми. Обычно, когда я работаю с людьми и возвращаюсь на одно и то же место в течение нескольких дней, между нами возникают доверительные отношения. Они часто могут рассказать мне то, чего не скажут первому встречному. На Мигинго этого не произошло. Наверное, из-за страха быть допрошенными полицией островитяне так и остались для меня закрытыми. Может быть, они просто очень сосредоточены на своём бизнесе.


Печально, но многие рыбаки, неделями зарабатывающие свои деньги, могут за ночь спустить их на секс и алкоголь. Джозеф Нсубуга из Уганды и Леонард Обала из Кении приехали на Мигинго одними из первых, а спустя какое-то время сказочно разбогатели — по местным меркам. Нсубуга владеет практически всеми домами на острове, а Обала — лодками. Многие приезжают на остров в одиночку, некоторые вынуждены брать с собой семьи. Врачи здесь похожи скорее на фармацевтов, а ВИЧ остаётся главной причиной смертности в регионе. Так что самый густонаселённый остров в мире — не лучшее место для детей. Кроме лачуг и лодок, на острове есть церковь, мечеть, 13 баров и двое крупных парней, которые устанавливают правила жизни.


Большинство рыбаков не имеют профессиональных навыков. Как следствие, многие из них выходят на воду пьяными или под воздействием наркотиков. В случае шторма лодка может перевернуться, и шансов выжить у них немного. Никто не сможет оказать им помощь, потому что на острове нет ни оборудования, ни самих спасателей. Я познакомился с парнем, который попал в сильный шторм и провёл два дня в ожидании спасателей. Ему удалось выжить только благодаря тому, что он держался за борт опрокинутой лодки, а спустя пару дней его случайно заметили другие рыбаки. Кстати, эта небрежность в работе — главная причина, почему я не рискнул ходить с местными на рыбалку.