В попытках находить вещам новое применение государственное агентство в Нидерландах открыло пустующие тюрьмы, чтобы разместить мигрантов, прибывающих в страну в поисках убежища. Поскольку уровень преступности и число заключенных в Нидерландах в последние годы неуклонно снижались, десятки исправительных учреждений были закрыты. Когда число мигрантов стало расти — а только в прошлом году в Нидерланды приехало более 50 тысяч человек, — Центральное агентство по приему лиц, нуждающихся в убежище, (COA) нашло выход.


Фотожурналист Мухаммед Мухейзен, дважды лауреат Пулитцеровской премии и старший фотограф агентства Associated Press, посвятил последние несколько лет съемкам кризиса мигрантов и перемещения людей по континенту. «В моей голове всегда был вопрос: что дальше? — рассказывает он. — Путешествие не заканчивается, когда они въезжают в страну».



Иранский мигрант Реда Эшан лежит на столе во внутреннем дворе тюрьмы Де Койпель.
Прошлой осенью Мухейзен услышал разговоры о повторном использовании мест лишения свободы. «Я не совсем понял. Я подумал, что они ощущают себя так, словно они действительно в тюрьме».


19-летняя афганская беженка выглядывает из-за двери своей камеры в тюрьме Де Койпель в Харлеме, Нидерланды.
Фотографу потребовалось полгода, чтобы получить разрешение на съемку на территории тюрьмы. Затем Мухейзен провел 40 дней, посещая три разные тюрьмы, знакомясь с их обитателями и снимая их повседневную жизнь.


Езидский беженец Яссир Хаджи в Ираке был брадобреем. В камере, где он живет со своей женой Гербией в тюрьме Де Койпель, он тренируется, ухаживая за ее бровями.
«Речь идет о десятках разных народов, — говорит фотограф. — О десятках. Под этой крышей собрался весь мир».


Мигрант из Алжира Мохаммед Бен Салем (слева) и ливиец Амин Оши курят сигареты во дворе тюрьмы Де Койпель.
Мигранты, которым придется провести в тюрьмах по меньшей мере полгода в ожидании получения статуса беженца, могут свободно приходить и уходить по собственному желанию. Мухейзен говорит, что у некоторых мигрантов складываются крепкие дружеские отношения с голландцами, живущими по соседству.


Марокканский мигрант-гей, который пожелал остаться анонимным, стоит в своей камере бывшей тюрьмы. Он убежал из Марокко после того, как стал получать угрозы расправы, и в Нидерландах ему дали убежище.
Беженцам не разрешается работать, но они упражняются в голландском языке и учатся ездить на велосипедах — оба этих навыка являются жизненно важными в Нидерландах. Большинство беженцев не смущает тот факт, что они делают это, находясь на территории тюрьмы.


Монгольский мигрант Нааран Баатар, которому 40 лет, играет в баскетбол на площадке в тюрьме Де Койпель.
По словам Мухейзена, когда он спрашивал у беженцев, как они относятся к такому размещению, типичным ответом было: «Мы здесь имеем крышу над головой, убежище, и мы чувствуем себя в безопасности».


Иракская беженка, 65-летняя Фатима Хуссейн, ждет в автобусе у ворот тюрьмы Де Койпель. Вместе с другими мигрантами она едет на собеседование с представителями властей Нидерландов в рамках процедуры получения убежища.
Один сириец сказал Мухейзену, что жизнь в тюрьме дала ему надежду на будущее. «Если в стране нет заключенных, чтобы посадить в тюрьму, это значит, что это самая безопасная страна, и мне хочется здесь жить».


Беженка из Сомали, 41-летняя Иджаава Мохамед, сидит на стуле в отделении для одиноких женщин в тюрьме Де Койпель.

Афганский беженец, 23-летний Сиратулла Хайятулла, пьет чай у порога своей камеры, глядя на внутренний двор тюрьмы Де Койпель.

Сирийский беженец, 23-летний Фади Таххан, поет песню и играет на инструменте под названием уд. На этом этапе беженцам не разрешено работать, поэтому они находят свои способы провести время.

65-летняя иракская беженка Фатима Хуссейн молится в своей камере.

23-летний беженец из Афганистана Сиратулла Хайятулла занимается стиркой в тюремной прачечной.

Афганский беженец с ребенком смотрят в окно на теперь закрытую тюрьму на северо-западе Нидерландов.

Мигрант играет с девочкой возле бывшей тюрьмы Вестлингена.