Наши музыканты выходят на стрит пообщаться или за вдохновением. Денег в последнее время падает мало. Вдобавок, уровень культуры населения просто удручает. Еще в недавнем прошлом, играя на скрипке в общественных местах, можно было за день повстречать всего одного-двух неадекватов. Как правило, сильно пьяных или озабоченных. В настоящее время тех и вот этих стало столько, что в большой толпе народа сложно найти хоть одного нормального. Минувшей зимой по подземкам играли стайки ребят и девчонок, встречали друг друга, радовались, им было весело. Перебирали гитары озябшими пальцами, хлебали чай из термоса, но проявляли известную солидарность. Поиграл сам – дай поиграть товарищу. Иногда шутки ради выкрикивали слоганы, наподобие «Кто не с нами, тот попса! Тот не с нами. Тот против нас». Подать им на чай или не подать зависит от моего настроения. Могу одарить, могу пройти мимо, могу подойти и спеть песни с ними, хотя я старше некоторых друзей в полтора, а то и два раза. Весной-летом стритующий молодняк с гитарами переместился на строго очерченную территорию. Две скамейки возле университета и уголок вдоль музыкального магазина. Изредка вижу в подземке под театром. Остальные места ребята считают опасными. Из парков выгоняет охрана, хотя можно договориться с владельцами кафе и сыграть в кафе, если уровень исполнения и наглости позволяет. Правда, даже я не в восторге от шатров. Месяц назад я выступала на пару с клавишником, и после двадцати двух ноль-ноль делать было уже нечего. Те посетители, которые хотели напиться, напились. Желающие поскандалить долго не заканчивались, как будто их там же в подсобке кафе воспроизводили. Мы доиграли программу и ушли недовольные приемом.
Инди-проекты в шашлычные не лезут и предпочитают держаться возле культурных мест. Опять же там, где университеты, театры, музыкальные и антикварные лавки. Владельцы подобных магазинов иногда специально приглашают интересных инди-музыкантов. Поэтому можно прямо на улице послушать перкуссионистов, зурначей, волынщиков, гусляров и других экзотических исполнителей. Южноамериканских индейцев с музыкой Анд несколько лет назад встречали как дорогих гостей, и первые коллективы были очень востребованы, играя в ресторанах, на свадьбах, корпоративных мероприятиях или выступая по приглашению администрации парков. Сейчас ажиотаж прошел, индейцы время от времени появляются, но не собирают толпу как раньше. Один эквадорский коллектив с русским переводчиком ночевали у меня дома. Эквадорцы выступили в Берлине и Варшаве, прибыли в Россию, каждый раз находя себе проводников для общения с местными жителями. Переводчик с испанского успел поработать с несколькими такими музыкальными группами. Заработок сезонный и крайне нестабильный, поэтому необходимо постоянно перевозить музыкантов из одного места в другое. Ребята сами мастерят дудки, сплетают блоки, с детства учатся играть друг у друга, наподобие дворовой школы игры на гитаре, а с годами их мастерство растет, и каждый коллектив приобретает собственное звучание. Подарили мне несколько деревянных дудок, хотя у меня куча похожих пимаков и панфлейт, на которых нет желания часто играть. Я в свою очередь вручила им ирландский лоу-D из АБС. Он звучит прекрасно и требует поставленного дыхания. Наши местные музыканты не всегда относятся столь дружелюбно к заморским гостям, воспринимая как конкурентов.
Есть еще памирец, играющий на народных инструментах, но он занят больничной работой и редко находит свободное время для выступлений. Жаловался, что на улице подходят «братухи-борцухи», называют себя его соотечественниками, хотя сами по-памирски двух слов связать не могут, принадлежат к иной национальности и происходят из других местностей. Предъявляют претензии, что работают с утра до ночи, а их «земляк» прохлаждается на бульваре и выглядит не так как надо. Прочее хулиганье редко идет на конфликт, за исключением сильно пьяных или находящихся под кайфом. Я замечу, что парень, выросший на гражданской войне, а не в спортзале, способен остановить кого угодно. Правда, силовые приемы не всегда приводят к успеху. Некоторое время памирец встречался с девушкой, но ее родители оказались против. Вмешались братья девушки, попытались подкараулить молодого человека возле работы и отвадить от красавицы. Он честно подрался с ними, отправил нападавших в нокаут, только отношения с девушкой и ее семьей на этом закончились. В больнице для него сюрпризов тоже хватает. Пьяный мужчина с ножевыми ранениями, продолжающий петь про рюмку водки на столе лежа на операционном столе – это так себе, обыденное явление.
Седеющий ветеран Афганской войны до последнего времени держался на стрите очень хорошо. Его не пугали ни погодные условия, ни специфическая публика. Он же талантливый человек, исполняющий не только дворовые и армейские песни, но и рок, кантри, инструментальную классику. Ежегодно в День ВДВ десантники носили его на руках, а в День вывода войск из Афганистана он выступал прямо с танка. Но в этом году на день ВДВ его стрит был совсем коротким. «Афганец» посетовал на то, что публика не веселится, а проявляет агрессию. К нему подходили не для того, чтобы пообщаться за жизнь, попросить исполнить любимую песню или спеть вместе, а для того, чтобы совершить нападение. Пытались отнять памятную гитару, покушались на советские награды. Распространенную юбилейную медаль «70 лет Вооруженным Силам СССР», изданную количеством в несколько миллионов штук и не представляющую собой материальной и коллекционной ценности, неадекватные субъекты принимали за золото. Приходилось контролировать пространство, чтобы не отхватить бутылкой по голове. Вместо песен с друзьями в атмосфере праздника ветеран получил повышенное давление и ушел домой с полупустыми карманами.
Сегодня музыкальная жизнь улицы весь день была вялой. Я долго ходила пешком, покупала кое-какие вещи в магазинах, но живой музыки почти не было. Мне встретились только компания малолеток, орущая две песни «сектора Газа», и понурый субж, выбравшийся, чтобы набренчать на бутылку. Когда я вернулась через пару часов, малолеткам уже надоело бренчать одно и то же, и они разошлись, а субжа, по всей видимости, прогнали ППСники. Буду ждать выходных. Народ, наверное, подтянется.