Мария Парамонова отправилась в путешествие по деревням Румынии, чтобы разузнать о традициях и промыслах местных жителей. О своей поездке она рассказывает в этом репортаже.


Мысль посетить Румынию прочно засела в моей голове года два назад. Что мы знаем о ней? Страна постсоветского пространства, граф Дракула... Вот, пожалуй, и все ассоциации, которые приходят в голову. Казалось бы, зачем туда ехать? Меня почему-то не покидало ощущение, что мне обязательно понравится эта страна. Желая развеять ошибочные стереотипы о Румынии, я составила свой маршрут по маленьким городкам и селам, где жили ремесленники. Это был необычный фототур: акцент поездки был сделан на этнографии — традициях и обычаях, которые хоть и уходят в небытие, кое-где в сельской местности еще существуют. В поисках интересных кадров и фотоисторий я пересекла небольшую Румынию была пересечена с юга на север за 12 дней.
Горшки, горшочки, тарелочки
Среди всех ремесел меня всегда привлекало гончарное искусство, с него я и начала. Хорезу — небольшой провинциальный городок, где живут гончары. Об этом свидетельствуют стены домов, заборы, ворота и калитки: все они увешаны разнообразными изделиями.

Дома в городке практически везде частные, небольшие и очень уютные, построены со вкусом и большой любовью. За крохотным центром города начинается сельская местность, где и находятся мелкие домашние гончарные мастерские — основной заработок многих семей в Хорезу. Надо сказать, что люди в Румынии очень приветливые и добродушные. В одной из мастерских мне с удовольствием провели небольшую экскурсию и рассказали, как происходит сам процесс изготовления керамики. Ручной труд в Румынии ценится не очень высоко и изделия стоят сущие копейки. В благодарность за экскурсию я сделала покупки и сфотографировала дедушку, главу семьи, к немалому его удовольствию.


Стеклянные расписные иконы
Одно из древних искусств Румынии — роспись икон на стекле. Бедные крестьяне в Трансильвании в конце XVII — начале XVIII века рисовали на стекле из-за высоких цен на деревянные русские и византийские иконы. Отличительной особенностью румынской росписи являются многочисленные растительные орнаменты и редкое использование божественных символов. Это связано с тем, что иконы в те времена расписывали те же мастера, которые рисовали на сундуках, посуде и прочих предметах обихода.
Ранним утром, около 7 часов, я вышла на железнодорожном полустанке с табличкой Sibiel. Станция находится в горном ущелье и потому рано утром здесь очень холодно. Трава покрыта инеем, воздух ледяной и прозрачный, солнце только-только показалось из-за гор — потрясающий утренний пейзаж.

Румынская деревня — это совсем не российская глубинка. Домики здесь аккуратные, с черепичными крышами, разукрашенные в разные яркие цвета, многим из которых уже более 100 лет, а деревенские дворы — просто кладезь для фотографов. Чего там только не было: спелые яркие тыквы сушились на солнышке, виноградные гроздья увивали дом, старинная телега со всевозможными коврами и ковриками стояла у ворот, кувшины и тарелочки красовались на столике.


В гости к цыганам
В эту деревню нельзя было добраться ни на автобусе, ни на поезде, потому рано утром я взяла такси и сказала водителю: «Viscri, please». Он очень удивился, переговорил о чем-то с диспетчером, назвал сумму, и мы отправились в путь. Сельские пейзажи в лучах утреннего солнца были особенно хороши: мимо нас проносились золотистые поля с аккуратными снопами, лошадиные повозки, домики и их обитатели.
Мне очень хотелось посмотреть, как живут румынские цыгане. Первым делом я отправилась осматривать древнюю церковь, которая была также этнографическим музеем. Деревянные иконы, старинные лавки, предметы культа священнослужителей — все дышало стариной, лучи утреннего солнца едва-едва начали пробиваться сквозь высокие окошки и мягкий свет струился в темном помещении, создавая особое настроение. Наверху была смотровая площадка, откуда открывалась панорама на окрестные холмы, поросшие деревьями, голубое небо, бескрайние поля с пасущимися овцами. Цыганская деревня, вопреки стереотипам, тоже состояла из опрятных разноцветных домиков, на которых было что-то вроде фамильных гербов с указанием года их постройки, фамилия хозяев и род деятельности. Дети выбежали посмотреть на редкого в этих краях туриста.

В этой деревне я искала кузнеца, который работал по старой технологии, без единого электроинструмента, и огонь в кузне раздувал мехами, вручную. Кузнец оказался очень веселым и доброжелательным, достаточно было нескольких жестов, чтобы он понял, что от него требуется. Насвистывая что-то себе под нос и посматривая на камеру, легко и непринужденно он превратил кусочек железки в симпатичную лошадиную подкову. Ее я получила в подарок — на счастье.
Шляпы региона Марамуреш
В регионе Марамуреш, куда меня привел мой ремесленный маршрут, мужчины и мальчики в сельской местности носили традиционные соломенные шляпки с ленточками, расшитыми национальными узорами. Очень было интересно увидеть, как эти шляпы делаются, и отправилась в путь. О том, что я подъехала именно к дому мастера-шляпочника, возвещала табличка на фасаде дома и маленькие соломенные шляпки на изгороди.

На сигнал водителя из дома вышла старушка, которая к моему изумлению и была мастерицей по пошиву шляпок. Заправив швейную машинку и взяв в руки соломенную ленточку, она бойко строчила шов за швом, пока из ленточки не получилась симпатичная соломенная шляпка. Готовый головной убор она ловко надела на свою седую голову и подала знак, что можно снимать. Потом к этой шляпке пришивают атласные ленточки и расшивают бисером, носят их мужчины и мальчики. Угостив напоследок молодым вином собственного приготовления из огромной деревянной кадки, бабушка попрощалась и велела приезжать еще.
Веселое кладбище
На самом севере страны, близко к границе с Молдавией, есть село Сапанта, известное своим «веселым кладбищем». Так называется реально существующее кладбище, захоронение в котором производилось вплоть до 1982 года. Необычно оно тем, что все памятники в нем из дерева и окрашены в голубой цвет, кроме того, на каждом есть табличка-картинка с текстом, повествующая о том, кем был умерший при жизни и каким образом он умер. Существование такого кладбища — это и есть философия жизни жителей района Марамуреш, которые умели смеяться над собой даже после смерти. Есть здесь памятник и самому зодчему, чьими руками были сделаны все памятники кладбища. Рядом расположен дом-музей мастера, куда я тоже зашла.

Плату за вход с меня не взяли, узнав, что я русская. Румыния — первая из многих стран, где я побывала и где к русским проявляют такую симпатию. Рядом с кладбищем, на завалинке, сидели дедушки и мирно беседовали. На улице можно было увидеть предметы деревенского быта румын родом из прошлого. Во время путешествия по сельской местности Румынии меня вообще не покидало ощущение, что я нахожусь в каком-то другом времени, когда люди никуда не спешили и проживали свою жизнь не торопясь.



В деревне проводился какой-то местный праздник, где выступали дети в национальных костюмах. У мальчиков на голове были те самые шляпки, которые шила бабушка. Дети ждали начала своего номера, проявляя свойственное им нетерпение, и оттого портреты их получились живыми и эмоциональными.


Национальные маски и красная керамика
На деревню Sacel у меня были огромные планы. Здесь жил народный художник Vasile Susca, мастер по изготовлению традиционных румынских масок из кожи и меха для новогодних праздников. Он участвовал со своими работами в фестивалях и выставках в Италии, Австрии, Германии, Венгрии, Финляндии, США. Мастер оказался очень веселым, шумным человеком с артистичной жестикуляцией. Второй визит был к не менее известному в своем кругу гончару Grigore Tulean: он гончар в одиннадцатом поколении, но сейчас это искусство для него больше хобби, чем работа. Поэтому те немногие изделия, которые он делает, сушатся по полгода на полках в мастерской, прежде чем наступает их черед обжига в печи. Огромная дровяная печка стоит на цокольном этаже мастерской, температура обжига достигает 200 градусов. Красная керамика лепится из особого вида глины, которую добывают вручную на глубине 10 метров, и деревня Sacel — единственное место в Румынии, где делают такой вид керамики.

Надо отметить, что деревня эта лежала далеко в стороне от тех мест, которые обычно посещают туристы, и, несмотря на всемирную славу обоих мастеров, иностранцев здесь видели не часто. Проходя мимо, сельчане, по обычаю своему, здоровались на румынском. Гуляла я по деревне долго и постепенно ко мне привыкли и перестали обращать внимание, чем я и воспользовалась и сделала несколько портретов сельчан.


Mocanita
Заключительным аккордом моего путешествия стала горная прогулка на старом паровозике по известной узкоколейной железной дороге «Mocanita». Маленький полустанок, девушка-кондуктор и паровозик 1954 года, тянущий за собой несколько стареньких вагончиков. Весь маршрут мы проехали за 4 часа. После мне нужно было добраться с самого севера страны до Бухареста и затем — домой. Приветливая, уютная, доброжелательная Румыния затронула те струны души, которые обычно молчат в больших городах, курортных странах и там, где вековые традиции народа уже давно позабыты.